Операция «Гадюка» - Страница 235

235

— Что ты и намерен сделать? — спросил я.

— Вот именно, — сказал певец. — Дай мне время.

Он смотрел упорно и пронзительно. И я понимал, что он не шутит, что для всего этого налаженного мирка он — страшный волк.

— А теперь — что с моими корешами? Только честно.

— Пронькин решил взять твой сейф.

— Ах ты, гад!

— Он брал деньги. А я пришел потом и взял твои медицинские карты. И как ты понимаешь, Венечка, я не человек-одиночка, так что спрячь свой пистолетик подальше.

— И что было дальше с Пронькиным?

— Его убрал Барби.

— За дело, — сказал Веня. — Я всегда этой мрази не доверял.

— Барби тоже покинул этот свет. Была заварушка в загородном ресторане. Всех твоих мальчиков положили.

— Менты?

— Нет.

— Твои люди?

— Нет. Хотя теперь мы контролируем вход и выход.

— Ты врешь.

— Разумеется, — сказал я. — Но Егора не трожь. И отдай ему Люську.

— Это мой козырь. Как тебя зовут?

— Гарик.

— Гарик, это мой козырь, понял?

— Будешь играть без козырей.

Хорош я, если посмотреть со стороны. Младший научный сотрудник Института экспертизы, находясь в экспедиции, проводит сложную дипломатическую беседу с соотечественником, который попал в драматическую ситуацию.

Еще не хватало сцепиться с ним врукопашную.

— Где Люся? — спросил я.

— У меня на базе.

— А твоя база?

— Не твоего ума дело.

— Не груби, Веня, я этого не люблю. И если будешь себя плохо вести, никогда не вернешься домой.

— А может, я и не хочу, — сказал Веня. — Может, мне лучше быть первым парнем в большой деревне по имени Земля.

Я кивнул. У него к этому были данные.

Тут дверь распахнулась, и влетели друзья Вени Малкина. Они специально одевались и старались выглядеть как бандиты, но не сегодняшние, крутоголовые, в широких пиджаках, а какие-то романтические, из книжек про пиратов.

— Капитан! — крикнул первый из них от двери. — На нас ветераны идут.

— Так гоните их к чертовой матери, — заявил Веня.

— Нет, ты не понимаешь, капитан, — сказал бандит. — Уходить надо. Так уже было.

Заволновался, стал выбираться из-за трона человек с гитарой.

— У ветеранов есть тайное оружие.

— Вот к этому я не привык, — сказал Веня. Он поднялся, взял шест с головой императора и, театрально шагая, словно выходя на сцену на фестивале в Сан-Ремо, пошел к двери.

Проходя мимо, он кинул мне:

— После боя поговорим обо всем, Георгий. Много проблем.

Бандит последовал за ним, но человек с бородкой и гитарой остановился:

— На вашем месте я бы куда-нибудь спрятался, пока все не кончится. Ветераны не любят пришельцев. Никаких. Если будет возможность, они убьют и господина Малкина, и вас. Лично я предпочитаю сейчас отсидеться на том берегу.

— Я бы предпочел отыскать Кюхельбекера, — сказал я.

— Может быть, — согласился человек с гитарой. — Если ветераны оставят его в живых.

В любом случае отсиживаться в императорской комнате не было смысла.

Мы вышли в зал. Откуда-то издалека доносились крики, удары, гул. Два бандита с саблями пробежали мимо нас к выходу.

— Пошли к доктору, — сказал Егор. — Леонид Моисеевич нам расскажет. Он должен знать.

Егор повел меня к комнате, на которой была табличка «Медпункт».

Дверь туда была приоткрыта.

Егор заглянул внутрь и позвал:

— Леонид Моисеевич!

Ответа не последовало.

— Леонид Моисеевич! — Егор зашел в комнату. Я подошел к двери. Внутри был самый обыкновенный медпункт, правда, какой-то запущенный и бедный.

Егор заглянул за занавеску — там стояла пустая койка.

— Нет его, — сказал Егор. — Наверное, тоже убили.

— Жалко, — расстроился я. — Доктор мне очень нужен. К сожалению, наш опыт поставлен настолько любительски, что я ничего не успел с собой взять. Даже камеру.

— Никто не просил вас прыгать за мной, — сказал Егор.

Я понимал — он сказал так, чтобы оставить за собой последнее слово. Не такой уж он дурак, чтобы не понимать — у нас двоих есть хоть какие-то шансы выбраться, по крайней мере, мы можем стать у мачты спина к спине, тогда как один человек в этой заварушке погибнет. Впрочем, Егор один погиб бы и без заварушки. Императору могло не понравиться, что он добивается возвращения Люськи.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда нам лучше оказаться в стороне от войны. К сожалению, мы не знаем с тобой ни расстановки сил, ни возможного исхода конфликта. Куда лучше выйти на сцену после того, как лимит по казням исчерпан.

— Вы всегда так стараетесь шутить?

— Как? — не понял я.

— Натужно. Несмотря ни на что.

— Честно говоря, не всегда. Но ты меня поставил, Егор, в сложное положение. Ты разыгрываешь роль безумца Меджнуна, и я единственный здесь, кто склонен понимать. Честно говоря, такого я от тебя не ждал.

Он открыл рот, чтобы спросить, кто такой Меджнун, но не спросил, гордыня не позволила.

— Меджнун, — сказал я, первым выходя из медпункта, — восточный средневековый безумец, который рассказывал в пустыне о своей любви к Лейле оленям и ящерицам.

Мы не успели никуда отойти и спрятаться, потому что через зал, как по сцене костюмного спектакля, побежали разодетые разбойники.

— Этих, — закричал Веня Малкин, также выбегая в зал, — этих взять!

235