Операция «Гадюка» - Страница 188

188

Я позвонил Малкину из автомата.

Никто не подошел.

Тогда я поехал к нему домой.

Это был добротный сталинский дом на проспекте Мира, в котором поселились богатые люди. Перед подъездом высилась груда строительного мусора — в какой-то квартире шел ремонт: она превращалась из коммунального жилья в покои настоящего банкира.

На мое счастье, синий «Мерседес» с нужными номерами мирно стоял в зеленом дворе — вход, конечно, со двора.

Я поднялся на лифте на третий этаж. Позвонил. Никто не открыл.

Я спустился во двор, чтобы подумать на досуге.

И тут во двор въехал джип «широкий».

Ах, как правильно сделала очкастая Дашенька, что заглянула к тетке Евдокии! Теперь она знает о джипе и не пропустит его.

Из джипа медленно вылез мелкий человек в огромном блестящем черном плаще, какие носили во время войны эсэсовские офицеры. На глаза была надвинута черная шляпа с широкими полями. По виду его можно было предположить, что в Москве хлещет дождь. На самом деле был мирный солнечный весенний день.

Кем бы я ни притворился, есть опасность получить от него пулю. Он пуглив, вооружен и потому опасен.

И все же у меня оставался шанс. Дашенька. Дашенька — растяпа куда более безобидная, чем пионер Вася.

Так как у меня была только секунда, чтобы все придумать, я тут же перехватил осторожный взгляд человека в плаще. А он увидел полную девицу в очках, в длинном мешковатом пальто с блокнотом в руке.

Дашенька взмахнула блокнотом, как знаменем, и издали воззвала к человеку в черном плаще:

— Вы Шлягер, я вас знаю! Вы с Малкиным работаете! У меня к вам просьба! Вы меня слышите?

Я был прав, человек в черном плаще оценил Дашеньку как безопасное препятствие.

— Какой я тебе Шлягер, — прошипел он, надвигая еще ниже шляпу.

— Я собираю автографы! — Теперь уже можно было без риска для жизни семенить рядом с тем человеком. — Пожалуйста, я вас умоляю! Ну что вы хотите, я все для вас сделаю. Только пускай автограф будет «Дарье Сулимовой». Вы запомнили? «Дарье Сулимовой, которая готова для вас на все!»

Мы вошли в подъезд. Он впереди на шаг, я чуть сзади.

— Умойся! — приказал мне маленький человек. Глаза у него были темные и окружены темными кругами, как вчерашними синяками. — Не будет тебе автографа.

— Но пожалуйста! — взвыл я, вспомнив волшебное слово. — Пожалуйста, господин Шлягер!

Мы стояли у лифта.

— Откуда ты взяла эту дурацкую кликуху? — удивился мой собеседник. — Какой я тебе Шлягер? Пронькин я, поняла? Андрей Наумович Пронькин.

— Конечно, Андрей Наумович, — согласилась Дашенька. — А вы мне тоже подпишете автограф?

— Я? — Пронькин развеселился и даже не заметил, что открылись двери лифта. — Я покинул среднее образование, когда мне надоело!

Ясное дело — я встретился с большим авторитетом, которого окружающие недостаточно ценили.

— А я думала, что вы тоже артист. Вы такой типичный.

— Думала-передумала.

Пронькин ступил в лифт.

— А можно, я с вами? — спросила Дашенька. — Я на минуточку, только погляжу на Веню — и обратно.

— Чепуха. Нет его дома. Усекла? Его — нет — дома!

— Но я только на минуточку. Вы покажите мне, как он живет, — я прикоснусь. Хорошо? Я вам не помешаю.

— Глупости, — сказал Пронькин. Лифт закрылся и уехал.

Толстая Дашенька побежала пешком на третий этаж и застала Пронькина у двери в квартиру.

— А вот и я! — сообщила Дашенька.

— Сгинь! — приказал Пронькин.

— Ах, да вы что! Вы меня хоть убейте, хоть унижайте — что хотите делайте, но я ужасно настойчивая!

Пронькин сунул руку внутрь плаща, под мышку. По всему судя, он собирался отпугнуть глупую бабу видом пистолета.

— Вы хотите меня застрелить! — в восторге зашлась Дашенька. — Я буду лежать у ваших ног, обливаясь кровью, и окропите мои останки горячими слезами!

Пронькин извлек носовой платок и громко высморкался.

— Я тебя просто с лестницы спущу, — сказал он. — Неужели ты не понимаешь русского языка? Нет Вени. Слинял твой Веня, оставив осиротевшими семью и сотрудников.

— А я? — удивилась Дашенька.

— Ты что?

— А как же я без него? Как же миллионы его поклонников на всем земном шаре?

— Обойдетесь, — сказал Пронькин.

Он достал из кармана ключи. Вот теперь я должен быть внимателен.

Верхний ключ. Финский. Рисунок бородки напоминает пилу без среднего зубца. Размеры… к счастью, у меня фотографическая память. Но не в переносном смысле, а в самом обыкновенном.

Ключ сфотографирован.

Нижний ключ. Обыкновенный, французский.

— Ты еще здесь? — грозно спросил Пронькин. — Я ведь не посмотрю, что ты баба.

Всхлипнув, несчастная Дашенька побрела вниз по лестнице.

Выйдя из подъезда, она пошла быстрее и решительнее… Мне надо было спешить. Мастер, который мог сделать ключ по рисунку, — не такое уж обыкновенное явление. Это в первую очередь наш институтский слесарь. Вернее, младший научный сотрудник института Романюк Ирина Георгиевна.

Ирка только что пришла с обеда, и ей не хотелось работать.

— Опять в нашей лаборатории какой-нибудь уголовщиной занимаетесь? — недружелюбно спросила она.

Ирка была громоздкой бабой, сменила четверых мужей, которые, как я думаю, сбегали от нее, спасая остатки мужского достоинства.

— Я тут нарисовал, — сказал я. — С размерами. Ты сделай приблизительно, а я потом подгоню по памяти.

188