Операция «Гадюка» - Страница 298

298

— Проводи, проводи гостя, — приказал или попросил Шауро.

— Я и говорю, — откликнулся Хромой.

Я пошел к двери.

Мы гуляли на втором этаже двухэтажной каменной казармы, разделенной на квартиры. Я вышел из дверей, лестница была широкая, ее недавно покрасили синькой, а потом побелили потолки — во всем был уют и скромное достоинство буржуазии.

«Уазик» стоял неподалеку, шофер сидел рядом в тени елки, на корточках, так приучаются сидеть в лагерях, впрочем, солдаты так тоже умеют сидеть, когда сесть не на что.

— Откройте машину, — сказал я шоферу. — Мне сумку взять надо.

— Нет там никакой сумки, — сказал шофер.

— Как так нет? Я ее в машине оставил. Там у меня аппарат.

— У нас ничего не пропадет, — сказал Хромой. Он открыл дверцу «уазика» и наклонился внутрь. Зад у него был широкий, как у пожилой кухарки.

— Нету, — сказал он.

Шофер поднялся. Подошел к машине.

— И я говорю, что нету. Что я, не заметил бы, что ли?

Я тоже присоединился к поискам.

Моей сумки не было.

— А вы в машину садились без сумки, — сказал водитель. Он был немолод и строг лицом. Со мной он говорил, как с трудновоспитуемым подростком. — Я бы заметил.

— Но где я ее мог оставить? — спросил я водителя. — У меня там аппарат лежит, импортный.

— Да не пропадет твой аппарат! — рявкнул Хромой, который и вовсе во мне разочаровался.

— Может, и вовсе прилетел без сумки? — спросил водитель.

— Вы же говорите, что имеете память, — сказал я укоризненно, — а не видели, что я из сумки вынимал предметы.

Я не помнил, что это за предметы, но говорил уверенно.

— Если вынимал, то твое дело, — сказал шофер.

— Значит, я ее оставил в подвале, — сказал я.

— Этого еще не хватало! — расстроился Хромой.

— Давайте я съезжу, — попросил я. — Можно я воспользуюсь «уазиком»?

— Как так «воспользуюсь»? — спросил майор.

— Сяду и сгоняю туда.

— А кто тебя пустит? — спросил майор. — Бабушка?

— Скажите шоферу, что можно, он пароль или что там передаст вашему часовому.

— Вы военную службу-то знаете? Проходили?

— А почему мне нельзя съездить?

— Ну ладно, — вздохнул майор. — Придется полковнику донести, пускай он решает.

Я остался в полной растерянности и расстройстве — сумку терять мне не хотелось.

Мне казалось, что майора нет полчаса, я даже замерз.

Потом он вышел мрачный, но деловитый.

— Я съезжу, — сказал он, — с шофером, а вы возвращайтесь на завтрак.

— Нормально, — ответил я. — Мне нетрудно. Сейчас сгоняем и обратно.

Я мог бы оставить его здесь. Мало ли что можно внушить испуганному майору! Но я подумал, что мне даже удобнее вернуться в подземелье вместе с Хромым, ведь надо преодолеть часового, спуститься вниз…

Я лишь навел на него некоторое внутреннее недоумение, смешав мысли, от чего он тупо смотрел на меня, когда я устраивался рядом с ним на заднем сиденье.

— Поехали, — сказал я водителю, который следом за нами влез в машину, но ничего более не делал.

Водитель обернулся к Хромому, тот проморгался, надвинул фуражку на брови и сказал:

— Тебе же велели!

— С вами не разберешься, — сказал водитель.

Ехать было недалеко, но я не хотел давать Хромому возможность опомниться и задуматься над тем, почему я возвращаюсь в шахты.

— А вы сами не фотографируете? — спросил я.

Хромой ответил обалделым взглядом.

— Ведь у вас такие здесь пейзажи, — сказал я, — просто одно удовольствие производить съемки. Я бы на вашем месте и видео купил.

— На какие шиши? — спросил Хромой.

— Это не так дорого, — сказал я, — ведь у вас семья? Дети? Вот видите — двое, а ведь детей надо фотографировать, потом память остается. Мы когда вернемся, я обязательно сделаю фотоснимки ваших детей и пришлю. Нет, не надо благодарности, это из чувства взаимности, вы так хорошо нас встречаете.

Водителю этот разговор не нравился, по затылку видно.

— Слушайте, — сказал он майору, что было неуставным обращением, — а ведь часового сняли, я слышал, что полковник собирался снять.

— Да погоди ты! — рассердился майор Хромой. — Мы еще не доехали.

И тут мы встретили часового — водитель как в воду глядел.

Часовой брел по мокрой сизой дороге, перепрыгивая через трещины и лужи, навстречу нам. Выехали бы мы чуть позже — отыскать мою сумку было бы труднее.

— Садись сюда, — крикнул водитель, — а мы к тебе в гости. Ключи с собой?

— Я обедать иду, — сказал часовой, хотя обедать было еще рано.

«Ну и распущенная у вас часть, майор», — хотел сказать я, но, конечно, не сказал. Хромой не должен меня опасаться.

— Садись, садись, — велел майор, — сколько раз говорить! Вот наш гость в шахте аппаратуру забыл.

Часовой, молодой, действительной службы, с ровным розовым глупым лицом, спросил:

— Какую такую аппаратуру?

За шпиона он меня принял, что ли?

— Фотоаппарат, — сказал я.

Перед воротами мы остановились, часовой ворчал, словно рассерженный медведь.

Любопытно, они успели лампочки вывернуть? Нет, решил я, не будут они этого делать, теперь не надо.

— Подождите здесь, — сказал я, когда часовой открыл дверь в бункер. — Я на минуту.

Майор, конечно же, не стал меня оставлять одного.

— Не положено, Гарик, — сказал он.

298